Анна Герман. Отчего мытьё полов — счастье?

14 февраля Анне Герман исполнилось бы 70 лет. Певица, родившаяся в День влюблённых, пела о любви, любила и была любимой. ЕЁ ОКРУЖАЛИ десятки поклонников, но она всю жизнь была преданна одному мужчине — простому польскому инженеру Збигневу Тухольскому. О некоторых моментах из жизни с Анной Герман её муж рассказал впервые

МЫ ПОЗНАКОМИЛИСЬ с Анечкой, когда она была студенткой геологического факультета. Ей — 24 года, мне — 29 лет. Я работал в Варшавском политехническом институте на кафедре металловедения, а во Вроцлав приехал в командировку. До поезда оставалось какое-то время, поэтому решил пойти на пляж и искупаться. Вижу — рядом со мной разворачивает плед светловолосая девушка, садится и начинает читать книжку (она готовилась к сессии в университете). Аня почему-то сразу вызвала у меня доверие, и я попросил её посторожить мои вещи. Искупался, а потом мы разговорились…

Когда второй раз приехал во Вроцлав, Аня пригласила меня в гости. Её бабушка испекла очень вкусные пироги и рассказала, что внучка хорошо поёт. Анечка спела прямо за столом. Моя жизнь не была связана с музыкой, но, когда я услышал её такой проникновенный и чувственный голос, понял, какой талант ей подарил Господь.
14 дней без сознания
— У МЕНЯ была машина, и, как только выпадало свободное время, я сам возил Аню на концерты по Польше. Она становилась всё более и более популярной. Аня нравилась мужчинам, в неё вообще было сложно не влюбиться, но я был спокоен. Она никогда не давала повода для ревности.
Анечка мечтала купить маме с бабушкой квартиру. В Польше и в СССР нельзя было заработать больших денег, поэтому в 1967 году она заключила контракт с итальянской звукозаписывающей компанией, и мы впервые расстались почти на год. А потом я увидел её уже разбитой…
Ночью по пути в Милан водитель задремал за рулём, и машина сорвалась в кювет… Аня вылетела через лобовое стекло и упала прямо на камни. Нашли её только под утро.
Мы с мамой Ани приехали в Италию, но любимая не видела и не слышала нас — 14 дней она пролежала без сознания, вся от ног до шеи закованная в гипс. А мы сидели у кровати и ждали, когда она откроет глаза. Потом пережили несколько операций, меняли клиники и только через три месяца поехали в Польшу.
Из Варшавского реабилитационного центра я привёз Аню к себе в однокомнатную квартирку. Мы три года выбирались из той страшной катастрофы. Я протянул в комнате канат, держась за который она делала свои первые шаги. А по ночам, когда на улице становилось темно, мы тихонечко шли к Висле, шумевшей в ста метрах от дома, и там тренировались. А знаете, каким было самое горячее желание Ани, когда она лежала в гипсе? Чтобы самой, без чужой помощи, встать и вымыть пол. И, как только научилась сидеть, попросила у меня тряпку с водой. Мыла пол и выглядела такой счастливой! А потом сказала: «Вот, оказывается, как немного иногда надо человеку для счастья».
Всему виной была раковая опухоль
— КОГДА Анечка выздоровела, я решил, что пора наконец оформить наши отношения. «Знаешь, я должен сообщить тебе одну новость. Я женюсь», — сказал, зачем-то сделав паузу. В её глазах застыл ужас… «На тебе», — поспешил успокоить я.
Через два года после свадьбы у нас родился Збышек-младший. Врачи отговаривали Аню рожать в 38 лет, да ещё после столь сложной аварии, но она никого не стала слушать.
Это был самый счастливый период в нашей жизни! Ребёнок рос, радовал нас, Анечка была здорова. Я обожал, когда она устраивала домашние концерты. Но моя жена не была зациклена только на пении. Она рисовала, сочиняла музыку, написала детскую сказку для сына. А одно время даже вела радиопрограмму для детей о физике. Всё у нас было замечательно. И мы надеялись, что так будет всегда…
Но Ане опять стало плохо… Её нога сильно опухла, она с трудом выходила на сцену. Мы думали, это последствия старой травмы. А оказалось, что всему виной разросшаяся раковая опухоль.
В 1980 году мне пришлось оставить работу. (Семья жила очень трудно. Денег не хватало, да ещё в стране начался политический кризис. Московские друзья посылали Герман лекарства и продукты. — Авт.) Два года мы бились за её здоровье, но спасти Анечку не удалось. Ей было всего 46 лет…
Месяца за два до смерти она попросила: «Збышек, принеси мне Библию». Она приняла крещение, стала очень набожной и говорила, что, если выздоровеет, будет петь только в церкви. Сочинила музыку на псалмы Давида и записала их на домашний магнитофон. Это были её последние записи.
В Польше Анечку почти забыли
— СЕЙЧАС мы живём втроём в нашем доме в Варшаве: я (Збигнев так и не женился. — Авт.), сын и мама Ани, которой 96 лет. Збышек-младший вырос в настоящего богатыря 214 см ростом. Ему 30 лет, он учится на двух факультетах университета и увлекается историей паровозов. Пишет книги о старинных локомотивах и считается одним из лучших в Польше специалистов по их ремонту. Любовь к технике у него с самого детства. Помню, Аня пела ему «Спи, мой сыночек», а он её прерывал: «Нет, мама, ты мне лучше про трактор спой».
К сожалению, в Польше Анечку почти забыли. Я был приятно удивлён, когда приехал первый раз в 2001 году в Москву и увидел, при каких аншлагах проходят вечера её памяти. Как люди, не сговариваясь, встают и хором поют «Надежду». Спасибо им за эту любовь.